Блеск «Бриллиантов» Баланчина

 Валерий Иванов
"Самарские известия", 01.11.2013

XIII Фестиваль имени Аллы Шелест стал историей

Самарской труппе есть, к чему стремиться

Ретроспективу классических балетов, вошедших в афишу XIII Фестиваля имени Аллы Шелест, завершили «Жизель» и одноактная «Шопениана», ставшая частью заключительного гала-концерта.

Премьер Мариинки - безупречен
В самарских титрах «Жизели» до 2008 года значилось имя Аллы Шелест. Редакция Кирилла Шморгонера, в которой балет идет сейчас, не коснулась танцевальных партий ведущих персонажей, и поэтому в этот спектакль без проблем входят гастролеры из других театров.
В фестивальной «Жизели» удалось собрать очень достойный состав. В центре его, как и в «Баядерке», оказался впервые участвовавший в шелестовском фестивале премьер Мариинского театра Владимир Шкляров. В партии Альберта артист вновь продемонстрировал редкостное для классического танцовщика сочетание безупречной танцевальной техники и тонкого артистизма. Персонаж Шклярова сразу привлек живостью своего характера, неподдельной искренностью и наивной беспечностью - будь что будет! - поведения, лишенного какого-либо коварства и злого умысла. Тем сильнее тронуло раскаяние Альберта - Шклярова во втором – призрачном акте балета.

Жизель раскрылась в дуэте
Заглавную партию исполнила также впервые участвовавшая в фестивале солистка санкт-петербургского Михайловского театра Оксана Бондарева – обладательница золотой медали последнего, 2013 года, Московского международного конкурса артистов балета. Честно говоря, лично для меня эта балерина с ее показавшейся вызывающе заносчивой манерой была далеко не первой среди участников конкурса, и эту зрительскую настороженность на нынешней «Жизели» удалось преодолеть не сразу. Оксане Бондаревой пока что недостает актерского мастерства, а в белом акте ее Жизель кажется излишне земной. Однако в ансамбле с Владимиром Шкляровым Бондарева раскрылась по-новому. Особенно удачны дуэтные сцены второго акта, исполненные балериной с большим чувством и эмоциональной наполненностью.
Из самарских участников спектакля стоит отметить Екатерину Первушину и Виктора Мулыгина, технически чисто станцевавших вставное па де де первого акта, а также Ксению Овчинникову – холодновато-отстраненную, аккуратную в танцевальном рисунке повелительницу виллис Мирту.

Без театральной загадочности
Несколько общих замечаний по самарской «Жизели». В абсолютно традиционном оформлении санкт-петербуржца Вячеслава Окунева первый, разворачивающийся в реальной жизни акт балета с кукольно-нарядными костюмами пейзан производит впечатление некого стерильного, не предполагающего каких-либо драматических поворотов представления. Что же касается второго – инфернального акта, то он, ввиду издержек световой партитуры и полного отсутствия сценической машинерии, напрочь лишен театральной загадочности. Так, увлекаемый виллисами на дно озера обессиленный Ганс самостоятельно удаляется топиться за кулисы, оттуда же появляется и вызванная Миртой из своей могилы Жизель.

«Шелест-гала»
В первом отделении заключительного фестивального вечера показали «Шопениану», возобновленную в 2011 году на самарской сцене Габриэлой Комлевой. Для знаменитой в прошлом балерины, прекрасного знатока петербургской школы главным в этой работе являлось по возможности более точное воссоздание хореографии Фокина, воплотившей в начале прошлого столетия романтический дух классического белого балета первой половины XIX века.
В «Шопениане», требующей от исполнителей не столько бравурной техники, сколько особой утонченности и духовной наполненности в сочетании с пунктуальной точностью и слаженностью выполнения отдельных па и композиционных построений, были заняты артисты самарского театра. В разнохарактерных сольных номерах хорошо показались поэтичная Ксения Овчинникова и живая, непосредственная Диана Гимадеева. Пластическая стилистика «Шопенианы» близка и индивидуальности Екатерины Первушиной, хотя внешне ее персонаж, особенно в кульминационном номере на музыку Седьмого вальса, выглядел почему-то подавленным и печальным.
Излишне приземленным показался Юноша в исполнении Александра Петриченко, что не могло не сказаться на романтически-возвышенном строе спектакля. И по фактуре, и по темпераменту этому технически хорошо оснащенному артисту ближе характерные драмбалетные партии. Менее собранным, чем в показанной несколькими днями ранее «Баядерке», выглядел кордебалет. Оркестр под управлением дирижера-постановщика «Шопенианы» Евгения Хохлова чутко аккомпанировал танцовщикам.

Дань поклонения петербургской школе
Фестивальная программа по традиции завершилась фейерверком разностильных и разнохарактерных танцевальных номеров. Этот праздничный дивертисмент всегда ожидается с особым чувством - в предвкушении сюрпризов и исполнительских откровений. Были они и на сей раз.
Главное событие вечера, ставшее одновременно и сюрпризом, и исполнительским откровением, - впервые исполненное в Самаре па де де из балета Джорджа Баланчина «Бриллианты» - заключительной и вершинной части балетного триптиха «Драгоценности» (премьера состоялась в 1967 году). Сочиненные Баланчиным на музыку Третьей симфонии Чайковского «Бриллианты» - дань поклонения достигшего вершины мировой славы американского балетмейстера воспитавшей его академической петербургской школе. В лирическом адажио и вариациях этого номера – блеск и магия петербургского «белого балета», в них почти нет элементов фирменной баланчинской пластики, преломляющих балетную классику в свойственном хореографу особом - остром, предельно экспрессивном ракурсе.

Исполнительские откровения
Знакомые самарцам по прошлому фестивалю выдающиеся танцовщики Большого театра Ольга Смирнова и Семен Чудин продемонстрировали в этом дуэте высочайшую исполнительскую культуру, подарив зрителям визуальное воплощение согретого большим чувством образа поэтической грезы. Яркая индивидуальность Ольги Смирновой проявилась и в знаменитом фокинском «Лебеде» на музыку Сен Санса. В пластике балерины преобладает утонченный излом модерна, который усиливает трагический подтекст этой миниатюры.
Солисты Мариинки Андрей Ермаков и серебряный призер XIII Конкурса артистов балета Оксана Скорик исполнили адажио из балета Меликова «Легенда о любви» в хореографии Юрия Григоровича и завершили программу блестящим исполнением па де де Конрада и Медоры из балета Адана «Корсар».

Фестивальные издержки
После фестивальной «Жизели» с Владимиром Шкляровым несколько стертым оказалось впечатление от па де де из второго акта этого балета в исполнении Екатерины Первушиной и ее партнера Семена Чудина. Это была, может быть, вынужденная, но не единственная накладка режиссуры концерта. Его программу вряд ли стоило начинать с абсолютного хита - гран па из «Дон Кихота», которым обычно заканчиваются все гала-концерты. С другой стороны, даже в исполнении ведущих самарских танцовщиков Екатерины Первушиной и Виктора Мулыгина этот номер вряд ли мог произвести должное впечатление после блистательного дуэта из «Бриллиантов». Доказательство – последовавшее сразу за «Бриллиантами» виртуозное па де де с невольницей из «Корсара», обнаружившее, несмотря на броские костюмы, технические и актерские изъяны самарских премьеров, особенно Дмитрия Пономарева, которому явно не доставало танцевальной культуры. Это относится, хотя и в меньшей степени, и к его партнерше Ксении Овчинниковой.
Огорчили повторы номеров, кочующих в одном и том же исполнении из одного фестиваля на другой, и особенно – дефицит современной хореографии. Кроме уомянутых выше номеров, были исполнены знакомые самарским зрителям «Эпитафия» Альбинони с хореографией Игоря Чернышева и «Пляска смерти» Де Фалья с хореографией Кирилла Шморгонера.

В целях творческого прорыва
Нельзя не отметить, что завоевавший авторитет Фестиваль имени Аллы Шелест с течением времени по существу превратился в череду повторяющихся из года в год одних и тех же балетных спектаклей с приглашенными солистами-гастролерами. Само по себе это не так уж и плохо. Однако фирменному самарскому фестивалю не мешает придать новый творческий импульс, и, прежде всего, – за счет обогащения репертуара Самарского оперного театра современной мировой балетной классикой и постановками современных хореографов. Это очень непростая, связанная с немалыми расходами задача. Однако только так можно вывести наш театр из разряда просто благополучных коллективов и поднять на более высокую ступень, поставив на один уровень с теми оперными театрами российской провинции, которым уже давно удалось совершить такой творческий прорыв.