Закрыть поиск

«Театр – сложный, порой непредсказуемый организм»

Валерий ИВАНОВ
"Самарские известия", №38 (6467) от 05.03.2013


Наталья Глухова, генеральный директор Самарской академической оперы: «У меня всегда было огромное желание работать».
Кредо руководителя: будучи требовательной к другим, в такой же мере быть требовательной и к себе самой.


У каждого человека бывают ситуации, требующие особой внутренней мобилизации и решительности в принятии жизненно важных решений. Подобные ситуации случались и у Натальи Глуховой - генерального директора Самарского академического театра оперы и балета. Сегодня, 5 марта, в день своего юбилея, заслуженный работник культуры России Наталья Глухова – гость нашей газеты.

- Почему вы, Наталья Степановна, именно музыке посвятили свою жизнь?

- Музыкой я начала заниматься с шести лет. У нас в семье не было музыкантов, но отцу очень хотелось, чтобы я выбрала именно это поприще. Он сам привел меня в Музыкальную школу №4 - это на Безымянке, где прошло мое детство. Я попала к замечательным учителям, одним из которых была Бонета Борисовна Токар. Дома для меня купили пианино. Все это сыграло решающую роль в выборе жизненного пути: после девятого класса я поступила в музыкальное училище. А ведь поначалу хотела стать юристом. Но для этого мне, очевидно, не доставало каких-то внутренних качеств. Уже будучи первокурсницей, окончила общеобразовательную школу и получила аттестат о среднем образовании – это была своеобразная страховка на будущее. В музыкальном училище довелось учиться у таких прекрасных педагогов и музыкантов, как Николай Кузьмич Куранов, Леонид Филиппович Другов, Гиларий Валерьевич Беляев. По окончании училища с дипломом дирижера-хоровика получила направление директором музыкальной школы в село Борское. Но там пробыла недолго. Уже через две недели по рекомендации директора музыкального училища Дмитрия Георгиевича Шаталова меня перевели в областное управление культуры, где освободилось место инспектора по музыкальным школам. Вот так нежданно-негаданно в возрасте двадцати лет я начала свою трудовую деятельность на административном поприще.

- Будущее подтвердило, что именно это поприще в наибольшей степени соответствует вашей индивидуальности.

- Наверное, это действительно так. Особой протекции мне никто не составлял, но у меня всегда было огромное желание работать. Постигая азы чиновничьей деятельности, училась общаться с творческими людьми, жила кипучей жизнью. Семь лет активно занималась музыкальными фестивалями, конкурсами, методической работой. Приходилось много ездить в районы, где музыкальные школы были порой единственными очагами культуры. Все это стало хорошей школой, тем более, что рядом были такие классные специалисты, как начальник управления Борис Иванович Шаркунов, его заместитель Светлана Петровна Хумарьян, коллеги Елена Андреевна Данилевская, Лидия Владимировна Розова, Ирина Николаевна Миронова – люди широко образованные, настоящие профессионалы. Одновременно заочно окончила наш институт культуры. Таким образом, я была не просто, используя нынешнюю терминологию, менеджером, а человеком, получившим высшее музыкальное образование, который ориентируется и в творческих вопросах.

- Обычно из областной администрации по своей воле не уходят.

- Заместителем директора по концертной деятельности филармонии перешла исключительно по собственному желанию, почувствовав, что нельзя больше оставаться на одном месте, нужно расти. Это произошло в 1980 году, в период не очень благоприятный для нашей филармонии. У нее не было стационара: старый «Олимп» снесли, а строительство нового здания растянулось на долгие годы. Непростым было и финансовое положение: 700 тысяч долга - очень большие по тем временам деньги. Но работа кипела: в год давали до шести тысяч концертов. Учились зарабатывать. Тогда филармония была еще монополистом концертной деятельности, и мы устраивали грандиозные шоу в помещении Дворца спорта, приглашая известных исполнителей - достаточно вспомнить серию из двадцати двух концертов Аллы Пугачевой. Постепенно долги удалось погасить, потихоньку мы становились на ноги. И в дальнейшем бывали критические ситуации, когда нужно было мобилизовать все ресурсы. Рухнули некогда всесильные объединения «Росконцерт» и Госконцерт», а вместе с ними и отработанная десятилетиями гастрольная система. Огромным испытанием стал дефолт 17 августа 1998 года. А именно в этот день мне предложили занять должность директора филармонии. Но мы никогда не сворачивали концертную деятельность, выполняли все обязательства перед слушателями.

- В течение многих лет вам довелось работать бок о бок с Гиларием Беляевым.

- Гиларий Валерьевич был моим педагогом в институте культуры, а, начиная с 1984 года, я являлась директором-распорядителем, а он - художественным руководителем - директором филармонии. Беляев действительно был у нас самым главным, хотя именно я продолжала заниматься и организацией концертной деятельности, и финансами, и хозяйственными вопросами. Благодарна ему за то, что давал мне возможность работать самостоятельно, доверял. У нас всегда было полное взаимопонимание. Иногда могла и спрятаться за его спину. Но главное - училась принимать решения и отвечать за них. Должна сказать, что меня всегда окружали добрые, порядочные, неравнодушные по отношению к культуре люди, которые очень помогали, поддерживали в трудные минуты.

- Отражались ли на вашей работе личные пристрастия в искусстве?

- Конечно. Всегда отдавала предпочтение академическому, классическому направлению. Что говорить, академическая музыка - не очень прибыльная сфера деятельности. А вот за рубежом - наоборот. Там престижно посещать классические концерты, и люди платят за это большие деньги. Нам же всегда казалось вполне нормальным, что можно свободно пойти, например, на Давида Ойстраха или Эмиля Гилельса. Но это являлось и огромным завоеванием: высочайшее искусство было доступно каждому. В биографии Самарской филармонии были звездные события. В 1999 году она победила в конкурсе «Окно в Россию» и была признана лучшей филармонией страны. В 2001 году в концертном зале был установлен изготовленный в Германии уникальный орган, и с этого времени концертная деятельность филармонии стала еще более разнообразной.

- Как вы восприняли ставшее столь неожиданным для всех предложение возглавить Самарский оперный театр?

- Для меня оно было в буквальном смысле – как снег на голову. Это личная инициатива министра культуры области Ольги Васильевны Рыбаковой. Не могла и предположить, что в моей биографии произойдет такой поворот: не было абсолютно никакой необходимости уходить из филармонии, где за три десятилетия удалось сплотить замечательный коллектив, отладить все направления деятельности.

- Приходя сегодня в оперу, видишь чистоту и порядок, красивые интерьеры и зрительный зал. Без срывов идут спектакли. И возникает ощущение, что все это – само собой разумеющееся и что руководить всем этим не так уж и сложно. Но на самом деле, очевидно, все обстоит иначе.

- Признаюсь честно: войти в круг проблем и отладить работу всех звеньев такого огромного организма, как оперный театр, совсем не просто. Каждый спектакль – это результат труда всего «многоликого» коллектива. Я только директор, и мне в театре, слава Богу, не нужно ни петь, ни танцевать, ни играть на каком-то инструменте, ни дирижировать. Единственная моя цель – чтобы театральный организм функционировал нормально, шли достойные спектакли и чтобы зрители были довольны и хотели приходить к нам снова и снова.

- Являясь генеральным директором театра, считаете ли вы необходимым оказывать влияние на творческий процесс или это прерогатива исключительно художественного руководителя?

- Безусловно, руководить театром – это не только выполнять административные функции, но и влиять на творческий процесс. Если нет такого влияния, нужно просто встать и уйти с этого места. Все же взаимосвязано: и качество спектаклей, и их затратная часть. И я за это отвечаю. Что бы там ни было, а финансируется результат. Есть и ответственность перед зрителем. Мы стремимся показать ему все в наилучшем виде. Насколько сложна одна только постановочная работа, как непросто найти по-настоящему классных специалистов – режиссеров, художников, солистов. Их не так много, они – наперечет. Содержать их в труппе на постоянной основе – слишком дорогое удовольствие, приходится приглашать на отдельные спектакли – такова сегодня общепринятая практика. Но, заботясь о качестве спектаклей, нужно учитывать и интересы постоянных солистов труппы, обеспечивать их загрузку. Все эти вопросы мы решаем вместе с художественным руководителем. Я высказываю свою точку зрения, иногда настаиваю на том, что, на мой взгляд, является принципиальным. И нужно отдать должное Александру Михайловичу Анисимову: мы всегда находим консенсус. Театр работает в очень напряженном режиме, спектакли выпускаем один за другим - как пирожки печем: нужно накопить базовый, называемый некоторыми шлягерным репертуар, постараться что-то заработать, чтобы затем иметь возможность делать что-то принципиально новое.

- Вам как руководителю нельзя не проявлять волю, порой и жесткость. Как вы относитесь к тому, что это, может быть, не всем по душе?

- По натуре я человек вспыльчивый. Но те, кто меня хорошо знают, понимают, что это – ради дела. Впрочем, кто-то наверняка и обижается. Но будучи требовательной к другим, я в такой же мере требовательна и к себе самой, и это единственное, за что люди дарят мне свое доверие. Пока, к сожалению, не могу сказать, что за два года работы в театре мне удалось создать такую же сплоченную команду, как в филармонии. Но не будем забывать: там я работала в течение трех десятилетий. Конечно, я предполагала, что театр – сложный, непредсказуемый организм, но чтобы настолько… Здесь много корифеев, профессионалов, к которым я отношусь с большим уважением. Не устаю повторять: один в поле не воин, театр – это коллективное творчество, каждый должен знать свои обязанности и четко их выполнять - без этого невозможно добиться успеха. Огорчает, что это не для всех является аксиомой. Может, сейчас другая жизнь …

- И все же не приходится сомневаться в том, что нынешняя работа вам по душе.

- Может показаться, что теперь уже можно ко всему относиться вальяжнее, особенно не напрягаться. Но это не так. Интересуюсь всем, что связано с театром, постоянно стремлюсь узнать что-то новое, и это дает силы. Присутствую на всех наших спектаклях и концертах, слушаю все составы исполнителей. Ни один спектакль не похож на другой, и это – творчество. Что говорить, есть мировая планка таких театров, как Ла Скала, Ковент Гарден, но, трезво оценивая свои возможности, нельзя занижать собственную планку. Уровень исполнения и отдельных партий, и спектаклей нужно поддерживать на достойном уровне, и никакие внутренние проблемы и трения не должны быть этому помехой. Я человек, который умеет слушать и готов учиться, впитывать новое. Уверена, наш театр не будет сдавать позиции и никто не сможет повернуть его вспять.

Написать нам