Год, когда я не родился

В ролях: Олег Табаков, Наталья Тенякова, Павел Табаков, Дарья Мороз, Александр Голубев , Олеся Ленская/Анна Чиповская, Ольга Барнет, Роза Хайруллина, Дарья Авратинская/Евгения Борзых, Вячеслав Чепурченко, Павел Ильин, Алёна Лаптева

Благополучие семьи Степана Судакова, в которое так верит он сам, на поверку оказывается шатким. Практичный, расчетливый, успешный в делах Судаков обнаруживает, что семейные устои, оберегаемые им в стенах своей квартиры, в его гнезде, рушатся один за другим, и виной тому – его собственные дети. Сын Судакова, Пров, старшеклассник, будущее которого отец видит в поступлении в МГИМО, серьезно увлечен своей одноклассницей, дочерью продавщицы из соседнего ларька и уголовника – удар, который ответственный партийный чиновник Судаков, снести не в силах. Дочь Судакова, Искра, замужем за перспективным молодым человеком – Егором Ясюниным, которого сам Судаков холит и лелеет, проча ему блестящее будущее. Но и здесь чаяниям Судакова суждено разбиться вдребезги – у Егора любовные отношения с дочерью вышестоящего начальника.
Семейная драма «Гнездо глухаря», написанная Виктором Розовым на исходе 70-х, и сейчас звучит крайне актуально. Режиссеру удалось выявить убедительную связь между показанными в пьесе временами и сегодняшним днем.
Но спектакль интересен не только возвращением хорошо известной пьесы советского драматурга. В нем впервые на одной сцене играют отец и сын – Олег и Павел Табаковы. Для Павла, студента Московского театрального колледжа, роль Прова Судакова – первое серьезное испытание в профессии. Роль супруги Судакова, Натальи Гавриловны, сыграла выдающаяся актриса Наталья Тенякова. Для известного киноактера Александра Голубева роль Егора Ясюнина стала успешной попыткой проявить себя на театральных подмостках.

Пресса о спектакле «Год, когда я не родился»

Те, кого так напугал лихой авангард богомоловского «Лира», могут спать спокойно — Богомолов не пользуется универсальной отмычкой и для каждого нового материала ищет свой ключ. С текстом Розова он не сделал ничего радикального — только немного сместил акценты, сократил излишне многоречивые диалоги, а главное — разомкнул пьесу в сегодня, показав, что шустрые брежневские егоры оказались там, куда и метили — на самом верху.
Алла Шендерова
29/05/2012

«Год, когда я не родился» замыкает своеобразную трилогию и повествует об эпохе позднесоветской, явно рифмующейся с путинской.
Драму Розова, в которой есть место и социальной патетике, и злой сатире, и любовной истории, Богомолов сильно переписал, использовав как повод для масштабного портрета брежневского застоя. Он придумал спектаклю свой жанр – «трёхрублёвая опера», в которой розовские сценки, разыгранные почти по канонам психологического театра, перемежаются плакатными вставками с песнями, стихами и видео. В названии «Год, когда я не родился» и ирония Богомолова, рождённого в 1975-м, за три года до того, как была написана пьеса, и связь с абортом, который делает главная героиня по имени Искра. Получается, что мы смотрим на сцену глазами её неродившегося сына. Ему сейчас было бы 36, и, успев побывать пионером, вырос бы он уже в новой России, а значит, изучал бы прошлое своей семьи и страны с дистанции не только исторической, но и идеологической.
Николай Берман
Газета.ру
28.05.2012

Безвременье, вперед!
Трудно было бы представить себе возвращение розовской пьесы на сцену как цельного самостоятельного произведения, критикующего "застойные" нравы. Картина, нарисованная драматургом, весьма печальна и даже жутковата, но все-таки "Гнездо глухаря", как ни крути, продукт позавчерашний. Когда зрительный зал ухмыляется тому, что продавщица продуктового ларька (маленькая роль превращена Розой Хайруллиной в блестящий вставной номер) имеет власть над участковым, или тому, что студента вуза не допускают до защиты диплома из-за нарушения режима во время заграничной поездки,— это всего лишь добрый, почти ностальгический смех. И объектом критики режиссера Константина Богомолова является, конечно, не "совок", а нынешняя Россия — или, если точнее, сегодняшняя Россия как плоть от плоти циничного и умертвляющего "совка".
Газета "Коммерсантъ"
№95 (4880), 29.05.2012

Довольно четко проглядывает главная тема: там и тогда родился наш мир. В этой сытой слабости советской элиты. В переводе лучшего человеческого материала страны на изготовление «столпов режима», Степанов Алексеевичей. В молчаливом отказе их собственных детей от родителей — и полном непонимании, что делать дальше: и их мир замкнут номенклатурным домом, английской спецшколой, утренниками, бубнежом ТВ.
Елена Дьякова
Новая Газета
01.06.2012

Константин Богомолов и художник Лариса Ломакина выдержали постановку в холодном евростиле: советская квартира открыта двумя комнатами к зрителю, из остальных идет черно-белая трансляция на развернутый сверху экран. Чешская мебель, хрусталь в сервантах, иконы в серебряных окладах, зеленая лампа на массивном столе советского функционера. Константин Богомолов тоже говорит о преемственности, но только поперек сложившегося ностальгического тренда и общественного консенсуса на предмет советского прошлого, в котором-де было много хорошего. Особенно явно его спектакль выпадает из той жизнеутверждающей картины, которую рисует фестиваль «Черешневый лес», — кар¬тины согласного цветения бизнеса и культуры на фоне припавшей к традиции и по-весеннему обновляющейся России. У Богомолова цветет не черешневый лес и не вишневый сад — больничный палисадник за окном умирающей пионерки из стихотворения Багрицкого.
Ковальская Елена 29 мая
Специально для «Афиши»

За основу постановки Богомолов взял пьесу Виктора Розова «Гнездо глухаря». Но если советский драматург говорит о распаде одной семьи, то режиссер — целой страны. Еще точнее — о том, как на крушении одной лживой системы выросла другая, не менее лживая. Выводы прозрачны, но Богомолов почему-то не уверен в своем зрителе. Он усиливает обличительный пафос с помощью видео, бесконечного и мешающего слушать актеров (нарезка из советских передач, концертов вечно молодого Кобзона, смехопанорам и пр.), зачитывании с выражением стихотворения «Смерть пионерки», проекций красного знамени. Как будто эти зафиксированные документально приметы времени дают этой постановке больше, чем тщательно выстроенный быт советской квартиры (сценография Ларисы Ломакиной). Во всех этих мебельных «стенках», зеленых лампах, хрустальных рюмках и фарцовых пачках Marlboro вязнешь, как в паутине. Мусор из вещей становится проекций словесного сора — лозунгов, речевок и лицемерных разглагольствований о светлом будущем.
Наталья Витвицкая,
Ваш Досуг
14 июня 2012